— Сделаем так, — сказала я, слегка подводя глаза. (Действительно слегка — полоски а-ля «озабоченная енотиха» мне не идут. Они вообще никому не идут.) — Когда мне от чистого сердца будут дарить всякие отстойные деньрождественские подарки, потому что всем почему-то хочется объединить мой день рождения и Рождество, а получается ни то, ни другое... — через зеркало я уставилась в большие зеленые глаза Налы, — мы с тобой будем улыбаться, прикидываясь, что так и надо. Что ж поделаешь, если не каждый способен понять, что эти события ни в коем случае нельзя смешивать.

— Вы умеете готовить? — спросила я, с жадностью хватаясь за возможность поговорить о чем угодно, лишь бы не о смерти и ужасе.
— Да, но не стал бы преувеличивать свои таланты в этой области, — усмехнулся поэт, сразу став похожим на красивого озорного мальчишку. Почему я до сих пор отношусь к нему как к старшему? Разве мы с ним не друзья?
— Может, мне лучше не рисковать? — спросила я и попробовала улыбнуться, но губы меня не слушались. Наверное, я разучилась это делать.
— Не волнуйся, ради тебя я превзойду сам себя, — пообещал Лорен. Он притащил из дальнего угла табурет и придвинул его к гигантскому разделочному столу, стоявшему посреди кухни. — Садись.
Я послушно села, и только тогда почувствовала, как устала.
Лорен вихрем летал по кухне, хлопал дверцами шкафчиков и огромных холодильных камер (не тех, в которых хранят кровь) и вытаскивал продукты.
— Ну-ка, выпей вот это. Только медленно. Я с удивлением уставилась на огромный бокал красного вина.
— Мне не хочется...
— Тебе понравится, — перебил Лорен, глядя мне в глаза. — Поверь мне, Зои. Просто выпей.

— Они полагают, что спилили нам клыки и вырвали когти, они думают, будто опасный хищник превратился в откормленную домашнюю кошку. Но они ошибаются! — Неферет воздела руки над головой. — Из этого магического круга, образованного на месте зверского убийства, мы взываем к нашей Богине, к великой Никс, прекраснейшему воплощению ночи. Пусть она примет в свое лоно безвременно покинувшую нас Патрисию Нолан. Пусть пролитая кровь Патрисии Нолан воззовет к сердцу Богини, дабы она воспылала праведным гневом, и защитила нас от гибельных людских сетей всей силой своей великой ярости! Да исполнится воля Великой Никс!
Затем Неферет торжественно двинулась к статуе Никс, нараспев читая древнее заклинание защиты.

— Сейчас я покажу тебе, как любящие доверяют своим любимым... Смотри, сколько всего мы можем разделить друг с другом, с жаром прошептал Лорен.
С этими словами, он оторвался от моего лица и рывком расстегнул рубашку, обнажив грудь. Потом медленно провел ногтем большого пальца прямо у себя над сердцем, оставляя на коже тонкую красную линию. Волшебный запах крови защекотал мои ноздри.
— Пей, — хрипло приказал он.
И я не удержалась. Я прильнула губами к его груди и начала пить. Кровь Лорена хлынула в мое тело. Она не была похожа на кровь Хита — не такая горячая, не такая вкусная.
Зато она была намного могущественней. Кровь взрослого вампира наполняла все мое тело, разжигая во мне слепую багровую жажду. Я прильнула к Лорену, мне хотелось больше, еще больше...
— Теперь моя очередь. Я хочу попробовать тебя, — прорычал Лорен.
Прежде чем я успела опомниться, он сорвал с меня платье. Я не успела даже испугаться, что он видит меня голой, в одном лифчике и трусиках, как Лорен занес свой ноготь и полоснул меня по груди.
Я вскрикнула от боли и неожиданности, но его горячие губы уже прильнули к открытой ране, и боль сменилась волнами такого неистового наслаждения, что я громко застонала. Не отрываясь от меня, Лорен сбрасывал с себя одежду, а я помогала ему. Все мысли исчезли, в тот момент я сознавала только одно — я хочу его. Весь мир исчез, остались только жар, наслаждение и желание. Я растворилась в руках и губах Лорена, они были повсюду, но я все равно никак не могла насытиться. А потом это произошло. Сердце его застучало под моей кожей, и я почувствовала, как наша кровь забилась в унисон. Его страсть сплелась с моим желанием, а его жажда стала моей собственной.