"Интервью с вампиром" - первая книга цикла "Вампирские хроники" Энн Райс. История одиночества и крайней безнадежности, поисков места в этом мире, рассказанная нам от имени вампира Луи. Писательнице удалось мастерски передать депрессивное настроение главного героя, создав совершенно необычную атмосферу для читателя. Энн Райс не даром называют "королевой мистики" - ее "хроники" должны быть прочитаны каждым истинным поклонником жанра.
"Интервью с вампиром" - это история вампира Луи, рассказанная им самим. Он – вампир, пытающийся уйти от своей истинной сущности, не отпускающий свое человеческое прошлое. Он искал истоки зла и нашел его – в себе… и в других. Луи хочет найти цель в своем существовании, пытается понять, если ли ему место в этом мире. Он чувствует связь с вампиром, сделавшим его таким. Энн Райс показывает удивительную трансформацию чувств Луи по отношении к Лестату - родство единственной родной души, но полное неприятие его жестокости, ненависть и, наконец, жалость...
Цитаты из книги:
Цитаты из книги:
Вампир отвернулся от окна и смотрел теперь прямо на него. Лица вампира не было видно, но что то в этой неподвижно застывшей фигуре насторожило юношу. Он хотел было что то сказать, но промолчал. Вампир подошел к столу, взялся за шнур выключателя, и молодой человек вздохнул с облегчением. И тут же резкий желтый свет залил комнату. Молодой человек ошеломленно уставился на вампира. Его пальцы судорожно вцепились в край стола.
– Боже! – только и смог выдохнуть он.
Лицо у вампира было белое и гладкое, словно вырезанное из кости, и застывшее, как у статуи. Жили только его зеленые глаза; они пристально смотрели на молодого человека и сверкали, как изумруды, и казалось, что два огня горят на белом холодном лице. Вдруг вампир улыбнулся, нежно, почти мечтательно, и на белизне его кожи обозначились линии, бесконечно подвижные, но скупые, как на штриховом портрете.
– Рассмотрели? – тихо спросил он.
Юноша вздрогнул и поднес руку к глазам, защищаясь от яркого света. Потом перевел взгляд на безукоризненно сшитый черный фрак, который мельком уже видел в баре, длинные складки плаща, черный шелковый галстук и воротничок сорочки, такой же ослепительно белый, как кожа вампира. Его густые, черные, слегка вьющиеся волосы были зачесаны назад, их кончики едва касались воротничка.
– Ну как, вы все еще хотите этого интервью? – спросил вампир.
– Боже! – только и смог выдохнуть он.
Лицо у вампира было белое и гладкое, словно вырезанное из кости, и застывшее, как у статуи. Жили только его зеленые глаза; они пристально смотрели на молодого человека и сверкали, как изумруды, и казалось, что два огня горят на белом холодном лице. Вдруг вампир улыбнулся, нежно, почти мечтательно, и на белизне его кожи обозначились линии, бесконечно подвижные, но скупые, как на штриховом портрете.
– Рассмотрели? – тихо спросил он.
Юноша вздрогнул и поднес руку к глазам, защищаясь от яркого света. Потом перевел взгляд на безукоризненно сшитый черный фрак, который мельком уже видел в баре, длинные складки плаща, черный шелковый галстук и воротничок сорочки, такой же ослепительно белый, как кожа вампира. Его густые, черные, слегка вьющиеся волосы были зачесаны назад, их кончики едва касались воротничка.
– Ну как, вы все еще хотите этого интервью? – спросил вампир.
Я сам давно перестал строить воздушные замки и жил сегодняшним днём; вечно юный и вечно древний, я представлялся самому себе чем-то вроде часов, тикающих в пустоте: лицо-циферблат выкрашено в белый цвет, глаза глядят в никуда; вырезанные из слоновой кости руки-стрелки показывают время ни для кого… в лучах первородного света, который существовал ещё до начала мира, до того, как Господь отделил свет от тьмы. Тик-так, тикают самые точные в мире часы, в пустой комнате размером со вселенную.
Что означает смерть для того, кому суждено дожить до конца света? Да и что такое «конец света», как не пустая фраза, потому что никто толком не знает, что представляет из себя этот свет?
Мы все умираем… Смерть — это единственное, что объединяет людей.
Зло – абстрактное понятие, – шептал он. – Мы бессмертны, и перед нами открыты двери обильных пиров и празднеств, радость которых недоступна человеческому разуму и рождает у смертных скорбь и тоску. Бог берет без разбору богатых и бедных. Так станем поступать и мы, потому что нет на свете существ, стоящих ближе к нему, чем мы – демоны, не заключенные в смердящих кругах ада, но вольные гулять по его царству, где вздумается.