Елена находилась на поляне.
Под ее ногами, в замороженной луже плавали осенние листья. Наступал сумрак и хотя шторм потихоньку стих, в лесу все еще было холодно, но Елена не чувствовала его.
И при этом, наступающая темнота совершенно не пугала ее. Ее глаза были широко распахнуты, сквозь густую чащу, пробивались крошечные частички света, который были невидны для человека. Она весьма ясно видела, как две фигуры боролись под большим дубом.
Один из них имел густые, темные волосы, которые ветер раскачивал как волны в море. Он был немного выше ростом чем второй, и хотя Елена толком не могла разглядеть лица, она была уверенна, что цвет его глаз был зеленым.

"Много людей стали плохо относиться к Елене после Хэллоуина, " сказала она, вытирая глаза и продолжила. "И я знаю, что это причиняло ей боль. Но Елена была сильной. Она никогда не менялась только, чтобы соответствовать тому, что думали люди, кем она должна быть. И я уважала ее за это, так сильно … " голос Сью дрожал. "Когда я был номинирована на звание Королевы, я хотела, чтобы меня выбрали, но я знала, что я этого не будет, и все было в порядке. Поскольку, если в школе Роберта Ли когда-либо была королева, это была Елена. И я думаю, что она всегда ей останется, именно такой мы все будем помнить ее. И я думаю, что в течение многих последующих лет девочки, которые будут приходить в нашу школу, должны помнить ее и думать о том, что она оставалась верна тому, о чем она думала, было правильным … " на это раз голос Сью оборвался и преподобный помог ей пройти к ее месту.
Девочки, учившиеся в старших классах, даже те, которые были наиболее противными и злобными, плакали и держались за руки. Девочки, которые раньше ненавидел ее, плакали. Внезапно она стала их лучшим другом.
Даже мальчиков плакали. Потрясенная, Елена пододвинулась ближе к перилам. Она не могла перестать смотреть на это, даже если это была самое ужасное, что она когда-либо видела.

Декабрь 5, я не знаю, сколько времени, наверное, начало дня.
Дорогой дневник,
Дэймон вернул тебя мне сегодня утром. Стефан сказал, что не хотел бы, что бы я бывала на чердаке Алариха. Ручка, которой я сейчас пишу, принадлежит Стефану. У меня больше ничего нет, то есть, конечно, но я ничего не могу взять, ведь тетя Джудит обязательно заметит. Прямо сейчас я сижу в сарае, который находится позади пансиона. Больше мне некуда идти, ведь везде спят люди, а приглашения в их дома я не получала. Полагаю, что животные не считаются потому, что прямо сейчас здесь в сене спят несколько крыс, но я стараюсь не обращать на них внимание. Очень сложно душить в себе подкатывающуюся истерику. Я думала, что, размышляя и записывая, смогу отвлечься. Это так знакомо, так нормально, особенно если учесть, что все в моей жизни больше нормальным назвать нельзя. Дэймон говорит, что станет легче, если я постараюсь забыть свою прежнюю жизнь и всецело отдамся новой. Он, кажется, думает, что то, что я стала такой как он было неизбежно. Он говорит, что я родилась, чтобы быть охотником и нет никакого смысла отказываться от этого. Вчера вечером я охотилась на оленя. А на оленя потому, что, натыкаясь рогами на дерево, олени создают много шума, пытаясь привлечь других самцов. Я пила его кровь. Когда я просматриваю свой дневник, то понимаю, что новая жизнь не имеет с прошлым ничего общего. Я боюсь того, чем я стану, если действительно начну принадлежать этой сущности.