«Мы умрем. Мы все умрем», — без конца крутится в мозгу, мешая сосредоточиться, отвлекая, не давая успокоиться. Кларк не сразу понимает, что руки дрожат. В глазах темнеет, но она упрямо сжимает ладони, пока ногти не впиваются в кожу. Боль слегка отрезвляет. Ровно настолько, чтобы понять: Финна нет.
Она знает, где его искать. Ему больше негде прятаться, как и ей. Они не заслужили — никто не заслужил! — умереть вот так. Без веры, без надежды, вдалеке от дома. Сейчас уже неважно, заключенные они или свободные, на Земле все равны.
Она слышит, как Финн пинает стены и что-то кричит. Вдыхает поглубже и заходит.
— Теперь нас точно не найдут! — он швыряет стул в стену. — Мы умрем!
— Эй, посмотри на меня, — она приподнимает его подбородок и заглядывает в больные глаза. В них столько страха и обреченности, что Кларк инстинктивно ежится. — Рано сдаваться. Это не сработало — придумаем что-то еще.
Он качает головой:
— Умру в одиночестве, никому не нужный, жалкий.
Он смотрит в глаза Кларк, но будто и не замечает вовсе. Безумный, одержимый взгляд раздирает ее душу на части.
— Ты не один, слышишь! Не один, — повторяет она снова и снова. Она должна достучаться, Финн должен понять, что она не оставит его. Ни сейчас, ни позже.
«Сама без него не смогу», — понимает Кларк в момент, когда его губы судорожно целуют ее. Они раздеваются быстро, резко. Не сомневаются, не мешкают. Они говорят друг с другом лихорадочными движениями рук, рваными вздохами и полузадушенными стонами. Доказывают, здесь нет одиночек.
Финн до боли сжимает ее бедра, двигается резче. Она закусывает нижнюю губу, чтобы не кричать, но захлебывается воздухом, когда он перекатывается, подминает под себя и почти зло входит в нее. Боль теряется в наслаждении, отчаяние заслоняет удовольствие, все эмоции выплескиваются через край, и это приносит облегчение.
Кларк обхватывает ногами его поясницу и подается встречу. Она ощущает, что не только отдает, но и берет чувства взамен. Финн ничего не просит, Кларк не чувствует себя обязанной. Ей хорошо, потому что она наконец позволяет себе это. С ним.
— Финн, — стонет на выдохе и тонет в его взгляде.
Ощущения сплетаются в тугой кокон, но она не собирается его распутывать. Кларк и так слишком много думает. Всегда. Хотя бы после оргазма она может расслабиться, но…. Финн не дает ей даже отдышаться, дергает на себя и снова утягивает в водоворот безумия. В его взгляде столько огня, что Кларк плавится, растворяется в пламени и возвращает ласки со всей доступной горячностью.
— Еще.
Впивается ногтями в кожу.
— Давай.
Финн рычит ей в ухо и насаживает на себя.
— Сейчас.
Выгибается дугой и кричит не сдерживаясь.
Ее обступает тишина. Кларк чувствует, что он еще двигается в ней, слышит его стоны и ругательства сквозь зубы, но будто наблюдает со стороны. Ей кажется, стоит раскинуть руки в стороны, и она тут же взлетит. Легкость охватывает все тело.
— Невесомость, — шепчет Финн, и она улыбается.
Он понимает.
Им обоим нужно время отдышаться. Когда он вытягивается рядом, Кларк утыкается лбом ему в плечо и считает. Секунда, две, три… Забывается и теряет счет времени, пока не ощущает легкие, едва ощутимые, касания пальцев по спине. Кларк поднимает голову и заглядывает ему в глаза. В них больше нет напряжения, гнева, разочарования. Он спокоен.
— Я хотела, чтобы это был именно ты, — говорит как само собой разумеющееся. Ей так хочется. Неважно, поверит он или нет, это ничего не изменит и слов назад не вернет.
Кларк не ждет ответных признаний. Они живут на острие ножа. Никто не знает, что случится через пару минут. Размениваться на лицемерие попросту глупо.
— А мне было все равно с кем. — Слова не ранят, только отдаются глухим эхом, потому что в его взгляде совсем не безразличие. Она видит, но Финн пока не признает. — Раз уж мы говорим откровенно, — добавляет он, все так же поглаживая ее спину.
Она чуть улыбается, ничего не отвечает и накрывает его губы.
Слишком много слов, слишком мало времени. Кларк не хочет портить момент. Завтра они смогут сказать что угодно, даже сделать вид, что ничего не было. Но это будет завтра, а сегодня, пока не погаснут горящие вокруг свечи, она разрешит себе быть обычной девушкой рядом с парнем, который ей нравится. Пока реальность не заявит на них свои права.
Кларк уже почти засыпает, когда Финн сначала стаскивает с нее плед, а потом и вовсе подхватывает ее на руки.
— Ты что…
— Всегда думал, что смотреть вдвоем на звезды безумно романтично. — Кларк удивленно поднимает брови. — Раз уж мы вдвоем…
— Самое оригинальное объяснение, — улыбается она. — Поставь меня.
Вместо этого он закутывает их обоих в одеяло и идет на улицу. Никакого ветра, никаких посторонних шорохов: только шелест листвы и дыхание Финна рядом. Кларк запрокидывает голову и любуется небом. Звезды образуют причудливые узоры то там, то здесь. Ее ведет от свежего воздуха, а может, от поцелуев Финна — настолько, что все вокруг плывет и кружится. Он прикусывает мочку уха, прихватывает ее языком и шепчет: «И я хотел, чтобы это была ты».
Кларк жмурится, вслушивается в трепет, рождающийся внизу живота, а когда открывает глаза, видит что-то яркое и быстропадающее.
— Что это?
Финн пожимает плечами.
— Звезда, наверное. Я читал, что люди загадывали желание, когда они падали. — Он все так же целует ее в шею, и Кларк почти расслабляется.
— И что же мне загадать?
— Что хочешь, принцесса. — Впервые «принцесса» не кажется ей издевкой или попыткой унизить. Впервые она слышит только нежность и заботу. Впервые…
— Это не метеор. — Инстинкты срабатывают быстрее тела. — Корабль. — Буквально через пару секунд раскрывается парашют, корпус начинает гореть.
— Нужно возвращаться в лагерь, — вскакивает Кларк. — Если там есть рация, и она не разбилась при посадке, мы сможем связаться с Ковчегом.
— Мы больше не одни.
Они не одни во всех смыслах. Ни она, ни он, ни остальные. Им прислали хоть какую-то помощь. Прибудь этот корабль на несколько часов раньше, ничего бы не было.
Она бросает взгляд на Финна и чуть улыбается. Реальность барабанит в дверь, но Кларк медлит ее открывать. Дает себе еще пару секунд, чтобы сохранить этот момент в памяти.
— Идем.

Все сливается в бесконечное пятно споров, ярости и спешки. Беллами на шаг впереди, а то и на два. Если он уничтожит рацию, они снова вернутся к тому, с чего начинали. Снова. Кларк костерит себя на все лады. Она всего лишь позволила себе отвлечься — впервые за все время на Земле, — и что теперь? Ярость сжирает каждую клетку тела. Финн ни при чем, но она все равно срывается на нем. И от этого злится еще больше.
Предложение разделиться продиктовано отчаянием. У Беллами фора в несколько часов, но Кларк все равно продолжает цепляться на слепую, нелепую надежду. До тех пор, пока не добирается до корабля.
Кларк даже не сразу замечает, что девушка-пилот ранена: ищет глазами радио — его нет.
Нет, черт возьми, нет!
Беллами успел.
И только спустя долгие секунды она слышит стон и поднимает взгляд на приходящую в себя девушку.
— Привет, — самое нелепое, что она может сказать.
Кларк она нравится, но все происходит, будто в тумане. «Радио, радио, радио», — бьется в голове.
— Нужно передать сигнал на Ковчег, — она кидается к проводам. — Сообщить, что вы живы, — рукой ощупывает все, что есть в кабине. — Наверное, приемник выпал, — обшаривает землю.
«Его нет», — как-то обреченно думает Кларк. Она ощущает себя пустой. Будто вместе с потерянным средством связи уходит и ее решимость. В мозгу тишина, отдающаяся эхом. Сплошной гул и ничего. Что она скажет Финну…
— Финн! — доносится до нее крик.
— Рэйвен?
Кларк оборачивается и встречается с удивленным и испуганным взглядом Финна. Рэйвен обнимает его, прижимается так, словно он ее близкий человек. Очень близкий. Когда она целует его, а Финн отвечает, в пустоте взрывается фейерверк. Кларк жалеет, что корабль не взорвался если не в воздухе, то при приземлении. Плевать на помощь, припасы, связь, когда сердце крошится прямо в груди и вонзается осколками в легкие. Кажется, на глаза наворачиваются слезы, но она их смаргивает.
Значит, вот как это бывает.
На губах болотная трясина, а во рту привкус дегтя. Воспоминания о свечах и их бликах на телах, поцелуях и улыбках, звездах и уюте сгорают, превращаются в пепел. Остается только выжженная земля и цель — выжить.
— Если мы не свяжемся с Ковчегом, триста двадцать человек умрут.
Кларк цепляется за эту фразу и бросается в бой. Она сделает все, что от нее зависит. Даже если придется вывернуть Беллами наизнанку, пытать, самой ползать в грязи и умолять. Она не позволит стольким людям умереть напрасно. Из-за нее. Не позволит.
Кларк отмахивается от Финна, что бы он сейчас не сказал — все ложь. У него есть девушка, Рэйвен, которая летела на Землю, пока они занимались любовью. Она тут же себя одергивает. «Не отвлекайся, не отвлекайся, — повторяет, как заведенная, стоит увидеть Финна. — У меня все получится. Должно получиться».
Кларк вдыхает поглубже и идет искать Беллами.

Справилась.
Облегчение накатывает так резко, что она еле стоит на ногах. У них снова есть надежда, пусть крошечная, почти иллюзорная, но она пока теплится.
Кларк оглядывает остальных: оживление, азарт, радость. Земля давала не так много поводов, чтобы упрекать их в этом.
«Кому-то повезло, и хорошее все же случилось, — мелькает в голове, но Кларк морщится и сжимает ладони. — А потом оказалось, что у него есть девушка, о которой даже и упомянуть не подумал». Она упрямо затыкает внутренний голос и переводит взгляд с запущенных ракет на костры, а затем снова на ракеты.
Когда-то в детстве Кларк мечтала, как по прибытии на Землю папа разожжет костер, и они будут по несколько часов кряду сидеть, обнявшись, и рассказывать друг другу истории: смешные и страшные, нелепые, выдуманные и реальные. Она была уверена: все будет так, как ей представляется. Вот только папа умер, она преступница, как и остальные здесь, а теперь вдобавок еще и сердце разбито — кажется, так это называют в книгах?
Она морщится, когда слышит шаги за спиной, чуть оборачивается — Беллами — и на миг прикрывает глаза. Не Финн.
— Думаешь, они увидят? — говорит первое, что приходит в голову, лишь бы не вызвать подозрения.
«Глупо», — тут же одергивает себя. Беллами знать не знает, что она чувствует. Да и зачем ему.
— Не знаю, — пожимает плечами он.
А что он еще может сказать? Единственный близкий ему человек рядом, на Ковчеге тут же отдадут приказ о его казни — Беллами невыгодно, чтобы ракеты долетели, но и он не убийца, несмотря на то, что сделал. Кларк надеется, что он получит шанс на искупление. А будь она на его месте, поступила бы по-другому?..
Она слышит голос Рэйвен совсем рядом. Значит, где-то здесь, в паре шагов.
— Уместно ли сейчас загадывать желание? — Кларк хмыкает и даже улыбается, а в груди сердце делает кульбит. Она сознательно теребит свежие раны. Еще и суток не прошло, но…
— Даже и не знаю, что бы я сейчас загадал, — усмехается Беллами.
А Кларк знает. Не встречать Финна, или познакомиться с ним раньше Рэйвен, или не знать обоих, или... какой еще может быть вариант?
Она смотрит в небо, на взлетающие ракеты, а думает лишь об обманувшем ее парне. Ковчег, сотня, выживание отходят на второй план. Кларк чувствует жар костров, а ощущение, будто это она сейчас сгорает, будто ее душа на бешеной скорости несется в космос, в то время как тело безвольно стоит на Земле. Внутренности превращаются в смердящую жижу, растекаются медленным ядом по артериям и лишают воли. Она больше не может терпеть его близость и делать вид, что ей все равно.
Она чуть оборачивается и видит, как он обнимает Рэйвен, вместе с ней смотрит на звезды — расслабленный, умиротворенный. Финн и не смотрит на нее, да и зачем, он ведь получил все, что хотел.
«Да, Кларк? — зудит в ухо противный издевающийся голос. — Ты дала ему все, о чем он просил?» — и дико, истерично хохочет.
Когда Рэйвен ей улыбается, Кларк вымучивает из себя подобие усмешки и снова запрокидывает голову. Никто не должен увидеть слезящихся глаз. Достаточно того, что Кларк знает: она плачет из-за парня.
Прикрывает глаза и думает о желании. Да, обычный кусок камня, сгорающий в атмосфере, не исполнит его, но Кларк может… попытаться в это поверить, потому что она должна отпустить боль, чтобы двигаться дальше. У нее попросту нет времени на сантименты.
Она больше никому не позволит себя использовать. И вряд ли сможет кого-то полюбить.
Кларк распахивает глаза и готова поклясться, что видит падающую звезду. Она настолько удивлена, что ищет взглядом Финна. Он тоже увидел, — она понимает это сразу, — подумал о ней и… Кларк не может оторваться. Она злится на себя, на него, на Рэйвен, на чертовы звезды, на неуместные паузы и бессмысленные переглядки. Она хочет спрятаться, но ей некуда деться из этого лагеря.
Она совершенно точно никого не полюбит, пока эти карие глаза заглядывают в душу, прожигают дыру в сердце, не позволяют разгоревшемуся пламени потухнуть. Финн обнимает Рэйвен, рядом с Кларк вздыхает Беллами, и какое бы желание она ни загадала, это ничего не изменит.