Вы автор, который нам уже знаком, и, тем не менее, знаем мы о Вас слишком мало...
Раньше я писала под девичьей фамилией, Богатырева, моя страница на «Прозе.ру» до сих пор не переименована. По образованию филолог, сейчас на третьем году обучения в аспирантуре ВГУ. Занимаюсь русской литературой XX-XXI вв., пишу диссертацию по Захару Прилепину. В Воронеже выпустила две свои книги: «Цветные круги» (в 17 лет) и «Верь и люби» (в 20 лет). Публиковалась в сборнике «Литературный проспект», а также у вас. В основном пишу реалистические произведения, но, как видите, иногда бывают исключения. Некоторое время увлекалась сканографией, даже попала на фото-биеннале в «Русский музей». Сейчас мой основной личный проект — журнал «Смутьянка» (https://vk.com/smytianka), а работаю я редактором в электронном журнале о праздниках «Манки баффет».
«Цветные круги» — отчасти подростковая книжка, о хиппующей девушке, которая делает выбор между таким же хиппарем, влюбленным в нее «трудным» парнишкой, и «правильным» парнем, с которым у нее скорее любовь-дружба. Все происходит в курортном городе. В пересказе звучит довольно примитивно, но хочется верить, что там есть интересные идеи о природе истинной любви и нравственном законе внутри человека.
В «Верь и люби» я поставила целью рассказать историю счастливой любви, о которой почти не пишут. Можно сказать, это повесть о том, что бывает после фразы «Они поженились и жили долго и счастливо». Влюбленная женатая пара расстается из-за командировки мужа, описываются переживания, воспоминания каждого из них... Для меня вещь очень лиричная. Еще в эту книгу входят рассказы «Проза» (своеобразный взгляд на идею антихриста) и «Он помнил ее сны» — тоже довольно мелодраматичная история о самой-пресамой настоящей любви)
Может ли филолог работать на два фронта? То есть быть исследователем и практиком, заниматься собственным творчеством? Или в какой-то момент одна из составляющих перевешивает?
Да, конечно, бывает сложно в том плане, что в голове постоянно возникают дурацкие мысли вроде «Такие слова вообще в хорошей литературе не употребляют», «А зачем ты это предложение написала?», «Твои жалкие попытки ненароком дать подтекст/психологический портрет/пышную метафору никуда не годятся по сравнению с…» Но нельзя сказать, что это так уж плохо. Да, внутренней свободы меньше, зато шире кругозор и, наверное, эти вопросы помогают писать лучше. Правда, спорить нельзя: после поступления в аспирантуру я стала писать реже, и работы стали меньше по объему (в подростковом возрасте я сочиняла произведения по 200-300 страниц, а сейчас все чаще пишу миниатюры).
Собственно, поэтому и возник вопрос о совместимости творческого и научного. Насколько интересно тратить время на чужое творчество и тем самым красть его у своего?
Я воспринимаю диссертацию как научное творчество, вот и все. Никто ж, кроме меня, таких гениальных открытий не сделает :) Тем более сейчас у моего творчества гораздо больше времени отнимает работа. Но, поскольку на ней я тоже пишу, да еще и публикуюсь, все не так плохо. Видимо, просто тексты — мое все.
Значит, внутреннего четкого разделение на текст научный, текст публицистический, текст художественный, нет?
Есть, безусловно. Но все это доставляет удовольствие в той или иной степени. Я горжусь идеей «Смутьянки», поскольку в этом проекте смогла в какой-то степени совместить научный подход, пусть и сильно упрощенный, с публицистикой. Этот симбиоз мне очень нравится.
А можно тогда небольшой экскурс в историю этого проекта?
«Смутьянке» как раз исполнился год. Идея такова — глянцевый журнал для умных девушек, которым иногда хочется расслабиться за легким, но при этом не пустым чтивом. Я с уважением отношусь к глянцу типа «Космо», но прекрасно знаю, что многие скептически воспринимают подобные журналы — якобы они для девушек, которые думают только о мужиках и косметике. Мне хотелось создать информационное пространство, которое… ну, скажем так, престижно, не стыдно читать, но, самое главное — оно полезно, интересно, познавательно.
Сейчас в «Смутьянке», помимо небольших ежедневных постов, каждую среду и воскресенье публикуются полномасштабные статьи. Первая их часть — о каком-либо произведении искусства, а вторая — о более насущных «девчачьих» проблемах: красоте, моде, отношениях, сексе, кулинарии. Есть еще рубрика «Смятенная история», в ней публикуются интервью с девушками, у которых интересная судьба или необычный взгляд на жизнь (статьи можно найти по тегам и через раздел «Ссылки»).
Не могу сказать, что «Смутьянка» стала мега-популярной, но я заметила, что слово уже «пошло в народ», и, оказывается, ее знают и любят совсем незнакомые мне люди — а это уже успех. В общем, мы не останавливаемся на достигнутом.
Можно сделать вывод, что такие девушки — умные, способные к самоиронии, но при том интересующиеся модой и косметикой, — существуют?
Конечно, они существуют. Как минимум 1172 особи уже нами найдены. Хотя, само собой, народ приходит к нам не так быстро, как в паблики с котиками или про похудение. Но зато и девушки эти сами по себе интереснее!
Идея возникла как сознательный/ подсознательный поход против негласного навязывания разделения по принципу «или синий чулок — или девочка с селфи»? Насколько вообще такое скрытое давление «умные, но желающие расслабиться» женщины ощущают в сегодняшнем обществе — с обеих сторон? Прозвучало «не стыдно читать» — и в этом есть небольшой реверанс в сторону общественного мнения. Все-таки круг интеллектуалов формирует свои требования к «умным девушкам», а гламур свои...
Не могу сказать, что это прямо бунт-бунт. Но, мне кажется, предубеждение правда есть, и это не очень приятно. Я сама читаю глянец (и да, там не только про то, как соблазнить парня за пять секунд), но не раз понимала, что сказать в обществе: «Я вот тут в “Космо” прочитала…», — ну, как-то не комильфо. Конечно, есть определенные «требования» окружающих. И если на них концентрироваться, то, да, «Смутьянку» можно назвать проектом-протестом. Но на самом деле я сделала ее для собственного душевного удовлетворения и на радость людям. А еще чтобы прославиться и заработать на ней кучу денег через десять лет))) Потому что я, правда, ничего подобного сама не встречала (ну, может, что-то вроде «SNC», но ооочень отдаленно — у них искусство ограничивается метафорами или ликбезом по перформансам, а по сути они — про светскую хронику). А ниша-то пустует!
Многие из консерваторов, возможно, возразят: зачем девушке из аспирантуры читать пусть не «Космо», но нечто родственное, если можно припасть к ваковским или проверенным толстым изданиям, где «о произведениях искусства» дается исчерпывающая информация, а не облегченный её вариант? И вообще — были подобные критические выпады в сторону журнала?
Если говорить о критике, то была только одна залетная пташка, которая оставила парочку странных комментариев в духе «И вы ТАКОЕ ПИШЕТЕ?» — и улетела. Так что не считается.
Для чего это надо (на мой взгляд)? Такое издание нужно потому, что исключительно ВАКовские журналы нормальный человек читать не может. Все равно рано или поздно ему надо расслабиться, и тут встает выбор: по телеку Малахов, в соцсетях котики. Книжку, конечно, можно найти, но хотелось бы все-таки также узнать, что лучше завтра надеть, что новенького приготовить. Тем более что «Смутьянка» не только для филологов. Я убеждена, что девушке-инженеру тоже интересно прочитать в «Смутьянке» про редкую книжку, а потом пойти и купить ее, получить удовольствие в полном объеме, так сказать. Или скачать прямо там, в «Смутьянке» — я всегда прикрепляю к статьям тексты произведений. Мы не вместо науки, а вместе с ней, чтобы популяризировать ее, доказать, что она бывает не только скучной и унылой. К тому же я убеждена, что хорошие глянцевые статьи делают мир лучше, потому что способны научить женским премудростям: как правильно высказать недовольство, как очертить собственные границы, как понять, что чувствует другой человек...
Таким образом, в Вашем представлении высоколобое фундаментальное литературоведение вполне скрещивается с глянцем и с мистическими (в том числе вампирскими) рассказами? По той простой причине, что даже ученый — это все равно человек, который имеет право на удовольствие?
Именно так.
Это личная тяга к деятельности, осуществлению новых проектов или же, на Ваш взгляд, автор (и просто интеллигентный человек) — должен быть социально активным, таким экстравертом-популяризатором?
Ох, какой вопрос, особенно в связи с тем, что я изучаю человека-оркестра, Захара Прилепина! Дело в том, что я не считаю себя социально активной. Занимаюсь тем, что мне нравится. Да, стремлюсь найти выход к людям, но экстравертом бы себя не назвала. Так что, наверное, это моя личная тяга, а жить каждый человек, в том числе творческий, должен так, как ему нравится. Другое дело, что жаль, если талант есть, а его в землю закапывают — из лени или излишней скромности. Но это уже другая история.
Утаивание таланта получается нарушением возложенной на автора социальной/божественной миссии? Тем случаем, когда скромность оборачивается своей противоположностью?
Сложно, конечно, взять на себя смелость такой вердикт выносить: «Не творишь, хотя можешь — грешник!» Но однажды мне встретился сюжет о том, как в одном котле варятся убийца и поэт, за всю жизнь не написавший ни одного стихотворения (или поэта даже более жестоко мучают?), — и меня это очень сильно впечатлило.
Если не применительно к другим, а только в отношении себя — есть ощущение авторской миссии? И в чем она может заключаться?
Не могу сказать, что считаю, будто без моих шедевров что-то в мире пойдет не так... Я, скорее, с другой точки зрения на это смотрю: жизнь кончится, а я пойму, что не сделала кучу хороших вещей, которые могла бы сделать, — и вот это будет страшно. Наверное, страх перед этим страхом, если можно так сказать, отчасти меня и подталкивает.
Героиня «Глубины» — она тоже «смутьянка» и человек, который не хочет оказаться перед лицом несделанных дел?
Никогда о ней не думала в подобном ключе, но, получается, что так. Однако она несимпатичный мне персонаж, потому что позволяет тяге к славе, к великим делам стать больше нее самой. Я упоминала уже о собственных нравственных границах — о них все время нужно помнить, укреплять их и не переступать. Иначе любые великие дела совсем не будут великими.
Чем же Алура так несимпатична? Она умна, пытлива, не хочет останавливаться перед препятствиями, а ее эгоцентричность пока можно списать на молодость и обстоятельства — юная, симпатичная, принцесса...
Ну... это что-то вроде «понять, но не простить». Нет, она, конечно, не воплощение зла, не однозначно плохой персонаж, но она даже не пытается бороться с собственным эгоизмом и тщеславием, и это прискорбно. Собственно, за это поплатилась не только она, но и другие, Смит, например. Хотя, конечно, в этом не только ее вина, свою роль играет и энергетический вампиризм подводной твари. Может быть, она мне несимпатична как раз потому, что в ней я вижу свои недостатки. Но я не люблю, когда эмоции идут впереди разума (исключение — это интуиция).
Может ли человек, воспитанный повелевать, осознать необходимость борьбы со своими недостатками?
Я думаю, что как раз такой человек и обязан думать о том, как бороться со своими недостатками. Я читала дневник Александры Романовой, читала о жизни последней царской семьи. Насколько мне известно, детей они воспитывали в любви и аскезе, дочери Николая вели жизнь не просто обычных людей, но людей, склонных к самопожертвованию. Человек, призванный править, должен быть образцом для других, а не самодуром
Было бы решение отступиться — даже не ради экипажа, а ради себя — правильным решением? Если бы морской нечисти позволили уйти?
Я не могу дать на этот вопрос ответа. Мне еще школьный репетитор по литературе сказала: «Если персонаж таков, значит, это для чего-то нужно».
Даже из краткого пересказа сюжета Ваших первых книг и воспоминаний о знакомых мне рассказах рискну предположить, что в центре оказываются чувства... Или?
Да, наверное, чувства, их природа, предназначение. Сейчас, очень медленно, но тем не менее, у меня сам собой пишется цикл «Монологи женщин» — миниатюры от первого лица самых разных женщин в какой-то особый момент их жизни. Мне нравится погружаться в «не мои» переживания, осознавать их.
Женщины как персонажи интересуют Вас больше, чем мужчины?
О женщинах писать, скажем так, правдивее. Мужчин я не так хорошо знаю и понимаю, хотя люблю трепетной любовью. Хотя о них я тоже пишу, просто не так часто. Пример тому — «Вампиреныш родной мой».
Не возникает соблазна использовать литературу как инструмент познания?
Изучать мужчин через литературу можно, читая мужчину о мужчинах. Прилепина, например. У меня, кстати, недавно случилось филологическое открытие-удача. Ехала в автобусе, сзади по телефону по очереди с братом, «братками», мамой и еще кем-то говорил незнакомый парень. И я поняла, что это совершенно прилепинский тип! Вот он, живой. Ласковый, но отстраненный с мамой, милый с детьми — но тут же проворачивает какие-то мутные делишки с друзьями, угрожает кого-то побить (на полном серьезе), мелко врет... Прямо все по «пацанским рассказам». Меня это невероятно впечатлило, захотелось чуть ли не автограф у него взять и Прилепину про эту встречу написать.
А случалось встретить кого-то, похожего на героев собственных рассказов? Не говорю о случаях, когда у персонажей изначально имелся прототип.
Пожалуй, нет, да это и сложно заметить. Бывало, конечно, что-то вроде «та-самая-внешность» или какие-то мелкие детали... Но зато были великолепные случаи, когда в реальности сбывались описанные события. Это очень впечатляет.
Какое фундаментальное отличие мужчины от женщины или какие черты делают ее таким привлекательным объектом изображения? Возможно, я неправа, но у меня сложилось ощущение, что Ваши работы могут быть — в хорошем смысле — охарактеризованы как женская проза.
Если бы я сейчас начала говорить: «Нет-нет, я для всех», — это, наверное, было бы забавно, сродни: «Я не поэтесса, я поэт» Хотя, на самом-то деле, мужчины меня тоже читают. А отличие и привлекательность женщин в том, что я сама женщина, и я считаю, это честнее — писать про них. Я, допустим, могу писать о жизни в Нью-Йорке, но ведь я там ни разу не была и наляпаю кучу «американской клюквы». А хочется-то истины, откровенности и откровения в самом высоком смысле.
Убеждение в существовании подобных ограничений для автора не становится преградой для свободы творчества?
Если у меня возникнет достойная идея произведения о мужчине, я непременно его напишу. Ведь рассказы/романы рождаются сами собой, формируются подсознательно, потом уж записываешь и финально шлифуешь. Сядешь записывать раньше, чем окончательно сформировалось — спугнешь, получится кисло и недозрело. Сядешь слишком поздно — перезреет, лопнет, получится невнятная размазня.
Идея «Глубины» уже несколько лет подсознательно зрела, а села и записала я ее, когда узнала о конкурсе. В одну ночь появились какие-то детали и стало ясно, что пора. Хотя без недостатков в ней не обошлось, конечно. Наверное, в сюжете сказалась моя страсть к подводному миру, страсть родом еще из детства. Я всегда любила русалочку Ариэль, но с течением времени подводный мир стал не только красивым, но и маняще-пугающим. Под водой удивительно сочетаются жизнь и смерть, реальность и призрачность.
Кстати, самцы некоторых видов глубоководных цератиеподобных рыб — паразиты для самок, то есть, можно сказать, вампиры. Может, когда-нибудь я включу в повесть эту информацию, чуточку уточню образ Смитуса, которого расцениваю как энергетического вампира. Хотя он и млекопитающее, он же может быть «родней» таким рыбам по типу поведения.
А насколько легко автору, в принципе придерживающемуся реализма, уходить на каникулы в мистику? Не привносит ли он при этом в чужой монастырь свой реалистичный уклад? Не сдерживает ли опыт «просто прозы» при конструировании миров фэнтезийных/мистических?
Привнесла я что-то или нет, думаю, скорее скажут поклонники мистики. Но вообще я не думаю, что между реализмом и мистикой такая уж бездна. Ведь персонажи фантазийных произведений тоже должны быть психологически убедительны, иметь мотивы своих поступков и т.п.
Ну а если предположить, что у жителя фэнтезийной страны другая психология — и, соответственно, другие мотивы и критерии обоснованности?
Значит, необходимо продумать целую психологическую вселенную с новыми законами морали, а для этого тоже надо будет на что-то опереться.
К разговору о «поклонники мистики скорее скажут»... Насколько часто есть ощущение попадания в цель или, напротив, ощущение, что месседж рассказа не был прочитан читателем?
Если честно, у меня довольно мало связи с моими читателями. Даже из знакомых не так много кто мои произведения читает. Надеюсь, что понимают. Но у хорошей литературы всегда много трактовок.
А еще, пользуясь случаем, хотела бы передать привет маме, папе, мужу, сестре и ее мужу))) Спасибо им, что они у меня есть, а родителям отдельное спасибо, что читают)))
Раньше я писала под девичьей фамилией, Богатырева, моя страница на «Прозе.ру» до сих пор не переименована. По образованию филолог, сейчас на третьем году обучения в аспирантуре ВГУ. Занимаюсь русской литературой XX-XXI вв., пишу диссертацию по Захару Прилепину. В Воронеже выпустила две свои книги: «Цветные круги» (в 17 лет) и «Верь и люби» (в 20 лет). Публиковалась в сборнике «Литературный проспект», а также у вас. В основном пишу реалистические произведения, но, как видите, иногда бывают исключения. Некоторое время увлекалась сканографией, даже попала на фото-биеннале в «Русский музей». Сейчас мой основной личный проект — журнал «Смутьянка» (https://vk.com/smytianka), а работаю я редактором в электронном журнале о праздниках «Манки баффет».
«Цветные круги» — отчасти подростковая книжка, о хиппующей девушке, которая делает выбор между таким же хиппарем, влюбленным в нее «трудным» парнишкой, и «правильным» парнем, с которым у нее скорее любовь-дружба. Все происходит в курортном городе. В пересказе звучит довольно примитивно, но хочется верить, что там есть интересные идеи о природе истинной любви и нравственном законе внутри человека.
В «Верь и люби» я поставила целью рассказать историю счастливой любви, о которой почти не пишут. Можно сказать, это повесть о том, что бывает после фразы «Они поженились и жили долго и счастливо». Влюбленная женатая пара расстается из-за командировки мужа, описываются переживания, воспоминания каждого из них... Для меня вещь очень лиричная. Еще в эту книгу входят рассказы «Проза» (своеобразный взгляд на идею антихриста) и «Он помнил ее сны» — тоже довольно мелодраматичная история о самой-пресамой настоящей любви)
Может ли филолог работать на два фронта? То есть быть исследователем и практиком, заниматься собственным творчеством? Или в какой-то момент одна из составляющих перевешивает?
Да, конечно, бывает сложно в том плане, что в голове постоянно возникают дурацкие мысли вроде «Такие слова вообще в хорошей литературе не употребляют», «А зачем ты это предложение написала?», «Твои жалкие попытки ненароком дать подтекст/психологический портрет/пышную метафору никуда не годятся по сравнению с…» Но нельзя сказать, что это так уж плохо. Да, внутренней свободы меньше, зато шире кругозор и, наверное, эти вопросы помогают писать лучше. Правда, спорить нельзя: после поступления в аспирантуру я стала писать реже, и работы стали меньше по объему (в подростковом возрасте я сочиняла произведения по 200-300 страниц, а сейчас все чаще пишу миниатюры).
Собственно, поэтому и возник вопрос о совместимости творческого и научного. Насколько интересно тратить время на чужое творчество и тем самым красть его у своего?
Я воспринимаю диссертацию как научное творчество, вот и все. Никто ж, кроме меня, таких гениальных открытий не сделает :) Тем более сейчас у моего творчества гораздо больше времени отнимает работа. Но, поскольку на ней я тоже пишу, да еще и публикуюсь, все не так плохо. Видимо, просто тексты — мое все.
Значит, внутреннего четкого разделение на текст научный, текст публицистический, текст художественный, нет?
Есть, безусловно. Но все это доставляет удовольствие в той или иной степени. Я горжусь идеей «Смутьянки», поскольку в этом проекте смогла в какой-то степени совместить научный подход, пусть и сильно упрощенный, с публицистикой. Этот симбиоз мне очень нравится.
А можно тогда небольшой экскурс в историю этого проекта?
«Смутьянке» как раз исполнился год. Идея такова — глянцевый журнал для умных девушек, которым иногда хочется расслабиться за легким, но при этом не пустым чтивом. Я с уважением отношусь к глянцу типа «Космо», но прекрасно знаю, что многие скептически воспринимают подобные журналы — якобы они для девушек, которые думают только о мужиках и косметике. Мне хотелось создать информационное пространство, которое… ну, скажем так, престижно, не стыдно читать, но, самое главное — оно полезно, интересно, познавательно.
Сейчас в «Смутьянке», помимо небольших ежедневных постов, каждую среду и воскресенье публикуются полномасштабные статьи. Первая их часть — о каком-либо произведении искусства, а вторая — о более насущных «девчачьих» проблемах: красоте, моде, отношениях, сексе, кулинарии. Есть еще рубрика «Смятенная история», в ней публикуются интервью с девушками, у которых интересная судьба или необычный взгляд на жизнь (статьи можно найти по тегам и через раздел «Ссылки»).
Не могу сказать, что «Смутьянка» стала мега-популярной, но я заметила, что слово уже «пошло в народ», и, оказывается, ее знают и любят совсем незнакомые мне люди — а это уже успех. В общем, мы не останавливаемся на достигнутом.
Можно сделать вывод, что такие девушки — умные, способные к самоиронии, но при том интересующиеся модой и косметикой, — существуют?
Конечно, они существуют. Как минимум 1172 особи уже нами найдены. Хотя, само собой, народ приходит к нам не так быстро, как в паблики с котиками или про похудение. Но зато и девушки эти сами по себе интереснее!
Идея возникла как сознательный/ подсознательный поход против негласного навязывания разделения по принципу «или синий чулок — или девочка с селфи»? Насколько вообще такое скрытое давление «умные, но желающие расслабиться» женщины ощущают в сегодняшнем обществе — с обеих сторон? Прозвучало «не стыдно читать» — и в этом есть небольшой реверанс в сторону общественного мнения. Все-таки круг интеллектуалов формирует свои требования к «умным девушкам», а гламур свои...
Не могу сказать, что это прямо бунт-бунт. Но, мне кажется, предубеждение правда есть, и это не очень приятно. Я сама читаю глянец (и да, там не только про то, как соблазнить парня за пять секунд), но не раз понимала, что сказать в обществе: «Я вот тут в “Космо” прочитала…», — ну, как-то не комильфо. Конечно, есть определенные «требования» окружающих. И если на них концентрироваться, то, да, «Смутьянку» можно назвать проектом-протестом. Но на самом деле я сделала ее для собственного душевного удовлетворения и на радость людям. А еще чтобы прославиться и заработать на ней кучу денег через десять лет))) Потому что я, правда, ничего подобного сама не встречала (ну, может, что-то вроде «SNC», но ооочень отдаленно — у них искусство ограничивается метафорами или ликбезом по перформансам, а по сути они — про светскую хронику). А ниша-то пустует!
Многие из консерваторов, возможно, возразят: зачем девушке из аспирантуры читать пусть не «Космо», но нечто родственное, если можно припасть к ваковским или проверенным толстым изданиям, где «о произведениях искусства» дается исчерпывающая информация, а не облегченный её вариант? И вообще — были подобные критические выпады в сторону журнала?
Если говорить о критике, то была только одна залетная пташка, которая оставила парочку странных комментариев в духе «И вы ТАКОЕ ПИШЕТЕ?» — и улетела. Так что не считается.
Для чего это надо (на мой взгляд)? Такое издание нужно потому, что исключительно ВАКовские журналы нормальный человек читать не может. Все равно рано или поздно ему надо расслабиться, и тут встает выбор: по телеку Малахов, в соцсетях котики. Книжку, конечно, можно найти, но хотелось бы все-таки также узнать, что лучше завтра надеть, что новенького приготовить. Тем более что «Смутьянка» не только для филологов. Я убеждена, что девушке-инженеру тоже интересно прочитать в «Смутьянке» про редкую книжку, а потом пойти и купить ее, получить удовольствие в полном объеме, так сказать. Или скачать прямо там, в «Смутьянке» — я всегда прикрепляю к статьям тексты произведений. Мы не вместо науки, а вместе с ней, чтобы популяризировать ее, доказать, что она бывает не только скучной и унылой. К тому же я убеждена, что хорошие глянцевые статьи делают мир лучше, потому что способны научить женским премудростям: как правильно высказать недовольство, как очертить собственные границы, как понять, что чувствует другой человек...
Таким образом, в Вашем представлении высоколобое фундаментальное литературоведение вполне скрещивается с глянцем и с мистическими (в том числе вампирскими) рассказами? По той простой причине, что даже ученый — это все равно человек, который имеет право на удовольствие?
Именно так.
Это личная тяга к деятельности, осуществлению новых проектов или же, на Ваш взгляд, автор (и просто интеллигентный человек) — должен быть социально активным, таким экстравертом-популяризатором?
Ох, какой вопрос, особенно в связи с тем, что я изучаю человека-оркестра, Захара Прилепина! Дело в том, что я не считаю себя социально активной. Занимаюсь тем, что мне нравится. Да, стремлюсь найти выход к людям, но экстравертом бы себя не назвала. Так что, наверное, это моя личная тяга, а жить каждый человек, в том числе творческий, должен так, как ему нравится. Другое дело, что жаль, если талант есть, а его в землю закапывают — из лени или излишней скромности. Но это уже другая история.
Утаивание таланта получается нарушением возложенной на автора социальной/божественной миссии? Тем случаем, когда скромность оборачивается своей противоположностью?
Сложно, конечно, взять на себя смелость такой вердикт выносить: «Не творишь, хотя можешь — грешник!» Но однажды мне встретился сюжет о том, как в одном котле варятся убийца и поэт, за всю жизнь не написавший ни одного стихотворения (или поэта даже более жестоко мучают?), — и меня это очень сильно впечатлило.
Если не применительно к другим, а только в отношении себя — есть ощущение авторской миссии? И в чем она может заключаться?
Не могу сказать, что считаю, будто без моих шедевров что-то в мире пойдет не так... Я, скорее, с другой точки зрения на это смотрю: жизнь кончится, а я пойму, что не сделала кучу хороших вещей, которые могла бы сделать, — и вот это будет страшно. Наверное, страх перед этим страхом, если можно так сказать, отчасти меня и подталкивает.
Героиня «Глубины» — она тоже «смутьянка» и человек, который не хочет оказаться перед лицом несделанных дел?
Никогда о ней не думала в подобном ключе, но, получается, что так. Однако она несимпатичный мне персонаж, потому что позволяет тяге к славе, к великим делам стать больше нее самой. Я упоминала уже о собственных нравственных границах — о них все время нужно помнить, укреплять их и не переступать. Иначе любые великие дела совсем не будут великими.
Чем же Алура так несимпатична? Она умна, пытлива, не хочет останавливаться перед препятствиями, а ее эгоцентричность пока можно списать на молодость и обстоятельства — юная, симпатичная, принцесса...
Ну... это что-то вроде «понять, но не простить». Нет, она, конечно, не воплощение зла, не однозначно плохой персонаж, но она даже не пытается бороться с собственным эгоизмом и тщеславием, и это прискорбно. Собственно, за это поплатилась не только она, но и другие, Смит, например. Хотя, конечно, в этом не только ее вина, свою роль играет и энергетический вампиризм подводной твари. Может быть, она мне несимпатична как раз потому, что в ней я вижу свои недостатки. Но я не люблю, когда эмоции идут впереди разума (исключение — это интуиция).
Может ли человек, воспитанный повелевать, осознать необходимость борьбы со своими недостатками?
Я думаю, что как раз такой человек и обязан думать о том, как бороться со своими недостатками. Я читала дневник Александры Романовой, читала о жизни последней царской семьи. Насколько мне известно, детей они воспитывали в любви и аскезе, дочери Николая вели жизнь не просто обычных людей, но людей, склонных к самопожертвованию. Человек, призванный править, должен быть образцом для других, а не самодуром
Было бы решение отступиться — даже не ради экипажа, а ради себя — правильным решением? Если бы морской нечисти позволили уйти?
Я не могу дать на этот вопрос ответа. Мне еще школьный репетитор по литературе сказала: «Если персонаж таков, значит, это для чего-то нужно».
Даже из краткого пересказа сюжета Ваших первых книг и воспоминаний о знакомых мне рассказах рискну предположить, что в центре оказываются чувства... Или?
Да, наверное, чувства, их природа, предназначение. Сейчас, очень медленно, но тем не менее, у меня сам собой пишется цикл «Монологи женщин» — миниатюры от первого лица самых разных женщин в какой-то особый момент их жизни. Мне нравится погружаться в «не мои» переживания, осознавать их.
Женщины как персонажи интересуют Вас больше, чем мужчины?
О женщинах писать, скажем так, правдивее. Мужчин я не так хорошо знаю и понимаю, хотя люблю трепетной любовью. Хотя о них я тоже пишу, просто не так часто. Пример тому — «Вампиреныш родной мой».
Не возникает соблазна использовать литературу как инструмент познания?
Изучать мужчин через литературу можно, читая мужчину о мужчинах. Прилепина, например. У меня, кстати, недавно случилось филологическое открытие-удача. Ехала в автобусе, сзади по телефону по очереди с братом, «братками», мамой и еще кем-то говорил незнакомый парень. И я поняла, что это совершенно прилепинский тип! Вот он, живой. Ласковый, но отстраненный с мамой, милый с детьми — но тут же проворачивает какие-то мутные делишки с друзьями, угрожает кого-то побить (на полном серьезе), мелко врет... Прямо все по «пацанским рассказам». Меня это невероятно впечатлило, захотелось чуть ли не автограф у него взять и Прилепину про эту встречу написать.
А случалось встретить кого-то, похожего на героев собственных рассказов? Не говорю о случаях, когда у персонажей изначально имелся прототип.
Пожалуй, нет, да это и сложно заметить. Бывало, конечно, что-то вроде «та-самая-внешность» или какие-то мелкие детали... Но зато были великолепные случаи, когда в реальности сбывались описанные события. Это очень впечатляет.
Какое фундаментальное отличие мужчины от женщины или какие черты делают ее таким привлекательным объектом изображения? Возможно, я неправа, но у меня сложилось ощущение, что Ваши работы могут быть — в хорошем смысле — охарактеризованы как женская проза.
Если бы я сейчас начала говорить: «Нет-нет, я для всех», — это, наверное, было бы забавно, сродни: «Я не поэтесса, я поэт» Хотя, на самом-то деле, мужчины меня тоже читают. А отличие и привлекательность женщин в том, что я сама женщина, и я считаю, это честнее — писать про них. Я, допустим, могу писать о жизни в Нью-Йорке, но ведь я там ни разу не была и наляпаю кучу «американской клюквы». А хочется-то истины, откровенности и откровения в самом высоком смысле.
Убеждение в существовании подобных ограничений для автора не становится преградой для свободы творчества?
Если у меня возникнет достойная идея произведения о мужчине, я непременно его напишу. Ведь рассказы/романы рождаются сами собой, формируются подсознательно, потом уж записываешь и финально шлифуешь. Сядешь записывать раньше, чем окончательно сформировалось — спугнешь, получится кисло и недозрело. Сядешь слишком поздно — перезреет, лопнет, получится невнятная размазня.
Идея «Глубины» уже несколько лет подсознательно зрела, а села и записала я ее, когда узнала о конкурсе. В одну ночь появились какие-то детали и стало ясно, что пора. Хотя без недостатков в ней не обошлось, конечно. Наверное, в сюжете сказалась моя страсть к подводному миру, страсть родом еще из детства. Я всегда любила русалочку Ариэль, но с течением времени подводный мир стал не только красивым, но и маняще-пугающим. Под водой удивительно сочетаются жизнь и смерть, реальность и призрачность.
Кстати, самцы некоторых видов глубоководных цератиеподобных рыб — паразиты для самок, то есть, можно сказать, вампиры. Может, когда-нибудь я включу в повесть эту информацию, чуточку уточню образ Смитуса, которого расцениваю как энергетического вампира. Хотя он и млекопитающее, он же может быть «родней» таким рыбам по типу поведения.
А насколько легко автору, в принципе придерживающемуся реализма, уходить на каникулы в мистику? Не привносит ли он при этом в чужой монастырь свой реалистичный уклад? Не сдерживает ли опыт «просто прозы» при конструировании миров фэнтезийных/мистических?
Привнесла я что-то или нет, думаю, скорее скажут поклонники мистики. Но вообще я не думаю, что между реализмом и мистикой такая уж бездна. Ведь персонажи фантазийных произведений тоже должны быть психологически убедительны, иметь мотивы своих поступков и т.п.
Ну а если предположить, что у жителя фэнтезийной страны другая психология — и, соответственно, другие мотивы и критерии обоснованности?
Значит, необходимо продумать целую психологическую вселенную с новыми законами морали, а для этого тоже надо будет на что-то опереться.
К разговору о «поклонники мистики скорее скажут»... Насколько часто есть ощущение попадания в цель или, напротив, ощущение, что месседж рассказа не был прочитан читателем?
Если честно, у меня довольно мало связи с моими читателями. Даже из знакомых не так много кто мои произведения читает. Надеюсь, что понимают. Но у хорошей литературы всегда много трактовок.
А еще, пользуясь случаем, хотела бы передать привет маме, папе, мужу, сестре и ее мужу))) Спасибо им, что они у меня есть, а родителям отдельное спасибо, что читают)))
