Отсюда возник интерес. С первого же абзаца рецензируемого рассказа эрудиция автора взбудоражила мою память, совесть и умственную деятельность. Я полезла в фильмографию Хесуса Франко и открыла для себя много хорошо забытого старого. Ещё проснулось любопытство: сколько языков знает Павел? Кстати, интересно в этом смысле проследить эволюцию его заголовков. Сначала это было простое русское слово («Муза»), потом латынь насела на слабо сопротивляющуюся потребность читательской аудитории в понятном названии («Аннабэль, или Sicut credidisti, fiat tibi»), наконец в третьем заходе решительную победу одержал, как мне подсказывает Яндекс.словарь, испанский. Боюсь даже представить себе, что будет в следующий раз… Ктулху фхтагн? =)
Отдельным пунктом идёт массаж болевых точек любого кинолюбителя: это и чехарда с названиями, которую устраивают прокатчики (в реале некоторые случаи тянут на анекдоты), и киноштампы «категории Б и дальше по алфавиту», и собственно основная проблема («Когда в тело женщины входит большой нож, и кровь льется литрами – это рейтинг PG. Когда в тело женщины входит то, что, собственно, должно входить в тело женщины – это порнография и рейтинг X»).
Не уверена, что распознала все намёки автора, или что правильно их поняла… Но текст озарился для меня неземным светом по той причине, что в качестве главного актёра я представляла Клауса Кински. Дело в том, что я обожаю Кински, особенно в фильме «Паганини», где он снял сам себя в роли одноимённого скрипача)) Серьёзно, считаю Кински самой энергетически мощной единицей среди актёров и актрис всех времён.

В плане языка – некоторым «словесным картинам» хотелось бы пожелать больше изящества, но в целом – ничего особо тяжкого.
(Всё же уточню на всякий случай… Павел, фраза «руки членов съемочной группы» – это была шутка?..) =)
Культурологическая база и связанные с ней элементы стилизации – круто.
Заметно смягчает недостатки текста ирония и самоирония, начиная с издевательств над названиями фильмов, через многоэтажный рефрен «типичный киноманьяк – замысел режиссёра – реакция вампира на леди» и далее к чистосердечному признанию, завершающему рассказ в качестве «нравственного итога» и практически катарсиса))

Однако недостатки в произведении есть, и относятся они, как мне кажется, к довольно важной области.
Если образы Клауса и Хесуса держат объём за счёт культурологических ассоциаций (по-моему, нельзя не умиляться, думая о Клаусе Кински и Хесусе Франко), то образ героини – откровенно плоский, шаблонный. Ближе к финалу Кристину слегка оттеняет вампир – его старомодно-романтический настрой хотя бы вносит эффект иронии, но проблему не решает. Прототипов из реальной жизни у Кристины, насколько я поняла, нет. Первое, что ассоциируется с этим именем из «мистического» арсенала – конечно, Кристин Даэ из «Призрака Оперы», и когда появляется вампир (собственнические замашки, демонстративная утончённость и жестокость, бутафорский антураж), аналогия крепчает – думаю, не ошибусь с предположением, что подразумевался именно призрак.
И здесь мы подходим к поворотному пункту. На мой взгляд, чувствуется противоречие между аллюзиями, содержащимися в тексте, и самим текстом. Аллюзии – потрясающие. Хоррор-фильмы вообще, джалло в частности, эротические ужастики Хесуса Франко, Клаус Кински, да ещё и Призрак Оперы сверху до кучи… У меня было ощущение, что на клавишах моей памяти кто-то играет третий концерт Рахманинова)) А вот авторская трактовка затронутых, скажем так, культурных пластов…
Возьмём ту же Кристину. Допустим, «Призрака Оперы» можно трактовать как историю заурядной певички, из которой безнадёжно влюблённый социопат пытается сделать гения себе под стать… Даже при таком подходе в образе Кристины будет больше жизненной правды, чем в совершенно неубедительной надувной кукле из данного рассказа.
Если говорить о каких-то параллелях из реальной жизни… Судя по информации в Сети, имела место по-настоящему интересная и драматичная история отношений режиссёра с музой, трагически погибшей актрисой Соледад Мирандой (чего стоят только его заявления: «Она оставила после себя неизгладимый след. Все женщины, которые снимались у меня, находились под влиянием легенды о ней. У Лины Ромей, например, были моменты, когда она ощущала себя полностью одержимой Соледад. Она становилась Соледад Мирандой! Мои актеры, съемочная группа, я сам, все как один ощущали ее сильнейшее воздействие на нас. Для нас она до сих пор существует»).
Или, к примеру, юная Ромина Пауэр на съёмках «Жюстины» с Клаусом Кински в роди маркиза да Сада. Вот уж действительно незаурядная личность. И будущая знаменитая певица.
Относительно джалло… Первое, что вспоминается (я не знаток) – вышедший не так давно проект семейки Аддамс, ой, то есть Ардженто – имя, с которым собственно и связана история жанра – фильм «Мать слёз», где дружно снялись муза режиссёра Дария Николоди и, разумеется, их главное совместное детище – прекрасная и ужасная Азия, которая по паспорту Ария, а по заверениям папаши – Ася… Азия Ардженто – не только пантера в человеческом обличье, но и талант, её режиссёрские работы («Пурпурная дива» и «Лукаво сердце человеческое», в русском переводе «Цыпочки» – кстати о названиях…) тоже в своём роде, есть в них нерв… о её откровенных фотках и овеянных легендами татуировках я молчу)) А в качестве бонуса, к слову об Опере, звучит красивая песня «Mater Lacrimarum» в исполнении готичного вокалиста Cradle of Filth Дани Дэви (хотя если ваш псевдоним Hjorvind связан с увлечением норвежским тру-блэк-металом, наверное мне лучше было эту песню не упоминать) =) Но материал-то какой! Обыгрывания одного только этого проекта и упомянутых шоу-персон хватило бы на прелюбопытную повесть, ИМХО. Правда, лично я никогда не взялась бы сочинять что-то про заграницу.
Что касается Клауса Кински… разумеется, я не была с ним лично знакома… но его киноработы, плюс некоторые документальные съёмки (существует, например, запись, где он читает отрывки из Нового Завета – там публика в театре чуть не передралась, или документальный фильм Вернера Херцога с говорящим названием «Мой лучший враг Клаус Кински») вызывают у меня самые широкоформатные ассоциации. Для меня он – Зверь, библейский, в натуральную величину. При всех своих мягко говоря противоречиях, это была личность внушительного масштаба. В данном рассказе присутствует всего лишь скандалист, причём опять же неправдоподобный, так как обыкновенный хам вряд ли полезет к девушке в присутствии общих знакомых – ему своя шкура дороже. А тот градус неуправляемости и темперамента, который был свойствен реальному Кински, в вашем персонаже отсутствует.
Может быть, я чего-то не поняла, и вы задумывали свой рассказ как пародию – и только. Но, как мне показалось, за текстом стоит стремление к чему-то более благородному, чем присутствующая собственно в тексте бутафория. В частности, «источниковая база» настраивает на довольно серьёзный лад. В общем, осталось впечатление, что ваш потенциал как автора в данном произведении реализован лишь частично.
Так просто, в порядке игры ума предлагаю… Не хотите написать какую-нибудь историю в двух вариантах: пародийном и романтическом? Может, это позволило бы «разделить сиамских близнецов вашего сознания»? =) Такое впечатление, что вы мечетесь между какой-нибудь эдакой «Лигейей» Эдгара По и какой-нибудь эдакой «Живой мертвечиной» Питера Джексона =)
Кстати, почему именно Эдгар По? В России тоже есть, ИМХО, замечательные мистико-психологические вещи. Мне кажется, вам было бы желательно уделить больше внимания психологизму, сместить акцент с антуража на характеры. Не навязываю своё мнение, просто ассоциации пошли… Я, например, очень люблю некоторые новеллы Александра Грина («Наследство Пик-Мика», «Брак Августа Эсборна», «Элда и Анготэя») и, если говорить о кинематографе, поставленный по его повести «Серый автомобиль» фильм «Господин оформитель». Не, я всё понимаю, я в своё время осилила и «Некромантика», и «Оргию блюющих куколок» режиссёра с говорящим псевдонимом Люцифер Валентайн… но… если честно… «Господин оформитель» лучше)))))
Кстати, только сейчас поняла… В каком-то смысле, по выразительности лица, Виктор Авилов напоминает мне Клауса Кински))