Роль сексуального вампира в хите HBO подтолкнула его карьеру. В конце года у него выходят «Соломенные псы» и «Меланхолия», да и «Морской бой» на подходе.

Игра надменного, сексуального вампира-викинга в сериале HBO «Настоящая кровь» требует многого от шведского актёра Александра Скарсгарда, и не самое последнее место занимает необходимость выносить продолжительные ночные съёмки и проводить, по меньшей мере, некоторое время в тренажёрном зале. Любой, кто наблюдал шоу, четвёртый сезон которого начинается в воскресенье, знает, что почти каждый главный персонаж большую часть экранного времени проводит без всякой одежды.

Но время от времени сюжет серий, сценарий которых пишется под руководством Алана Болла и является адаптацией романов-бестселлеров Шарлин Харрис, становится совсем уж сюрреальным, как, например, в третьем сезоне, когда Скарсгард, играющий Эрика Нормана, и Аллан Хайд в роли вампира-создателя Годрика, одетые в костюмы офицеров СС Второй мировой войны, в одном из ретроспективных кадров охотятся на оборотней.

«Мы снимали это ранним утром после Золотого глобуса два года назад, – небрежно и радостно рассказывает Скарсгард, приглашённый на интервью на этой неделе. – В семь утра я с клыками [во рту] и в нацистской форме подвешен под потолком. Я оглядываюсь по сторонам и вижу, как Алан в нацистской форме висит, словно марионетка. И вот мы должны спуститься и прикончить этого волка. В этот момент мы посмотрели друг на друга, словно бы говоря: “И этим мы зарабатываем на жизнь?”».

Это представляется жизнью в самом сердце автопоезда под названием «поп-культура».

Премьера «Настоящей крови» состоялась в 2008 году, и к началу второго сезона сериал о мучениях в мире сверхъестественного официантки Соки Стэкхаус (Анна Пакуин) в вымышленном городке Бон Тэмпс превратился в откровенный, заставляющий думать и очень взрослый ответ на подростковую фантазию «Сумерек» со столь же преданной армией поклонников. В среднем 13 миллионов человек смотрело каждую серию прошлого сезона (цифра включает в себя многочисленные повторы и платные показы), превращая [«Настоящую кровь»] в самый популярный из нынешних сериалов HBO.

Фанатов, как предположил Скарсгард, привлекла фирменная метафоричность Болла, обёрнутая в приятную глазу упаковку. «Это сексуально, это дико, это жестоко, но в то же самое время, это приземлённо и рассказывает о нашем обществе», – сказал он.

Как и в романе Стефани Майер о школьной любви, в «Настоящей крови» развился собственный любовный треугольник со старомодным южным джентльменом-вампиром Биллом Комптоном (Стивен Мойер) и обладающим более дурным характером Эриком, которые сражаются за привязанность Соки. В реальной жизни девушка досталась Мойеру (они с Пакуин поженились в прошлом году), но Скарсгард, сын актёра Стеллана Скарсгарда, выигрывает от привлекательной внешности, самодовольного и бесстрастного чувства юмора, которыми он награждает Эрика.

Однако задумчивый авторитаризм шерифа не появляется вдруг, когда Скарсгард, одетый в белую рубашку и серые брюки, вспоминает всё, что привело его к этому поворотному моменту в карьере, которая случайно началась в семь лет, когда он появился в своём первом фильме 1984 года рядом с отцом – «Оке и его мир».

Вместо этого он добродушен и вежлив, вспоминая своё решение оставить актёрскую игру в возрасте тринадцати лет, когда внимание окружающих стало слишком интенсивным, и как вернулся в профессию примерно семь или восемь лет спустя после службы в шведской армии. Каждый раз, как упоминается Швеция или его семья (а у него пять братьев и одна сестра), его лицо тут же проясняется.

Он появился в небольшой роли в комедии Бена Стиллера «Образцовый самец», прежде чем стать звездой в хорошо принятом публикой мини-сериале HBO о войне в Ираке «Поколение убийц», а затем и в «Настоящей крови». Теперь же он приготовился сделать огромный рывок на большом экране с двумя фильмами, которые должны выйти до конца года: в римейке Рода Лури неоднозначных «Соломенных псов» Сэма Пэкинпаха и в элегичном научно-фантастическом размышлении Ларса фон Триера «Меланхолия», которое снималось в Швеции и снова позволило ему немного поработать со Стелланом.

В мае он предстанет в роли морского офицера в «Морском бое» – крупно-бюджетной картине студии Universal, снятой Питером Бергом, и да, она основана на настольной игре.

«Впервые я узнал об Алексе Скарсгарде от пятнадцати женщин, работающих в моём офисе, которые пришли коллективно с фото Алекса и сказали: “Он будет в «Морском бое». Это не обсуждается”, – со смехом рассказал Берг. – После их ухода я посмотрел «Настоящую кровь», действительно проникся шоу и решил, что он полностью подошёл бы на роль этого персонажа. У нас была грандиозная встреча с ним – мы провели день на авианосце в Сан-Диего. После этого я понял, что он подходит для фильма. Он действительно понимает, в чём заключалась цель той роли. У него было по-настоящему твёрдое мнение и идеи”.

Однако Скарсгард неоднозначно относится к знаменитости, которая сопровождает успех в Голливуде. «То, что за тобой постоянно кто-то следует, странно, – сказал он. – Эти люди хотят обсудить, что я ел на ланч или во что я был одет, когда ходил обедать… личная жизнь просто исчезла. Это тяжеловато. В Швеции всё совсем по-другому. У нас в Швеции папарацци не преследуют людей. В Швеции тебе позволяют иметь личную жизнь».

С продолжающимся господством «Настоящей крови» (у сериала даже появилась пародия в прошлом году – «Улица Сезам») общественный интерес к Скарсгарду будет только расти. В этом сезоне Эрик является ключевым персонажем в сюжетной линии, когда ведьмы лишают его памяти и ему приходится полагаться только на доброту Соки, пока он сражается, чтобы вновь обрести свою истинную идентичность.

«Это совершенно иная сторона Эрика, – сообщил Скарсгард. – Он не знает, кем является, поэтому весь груз тысячелетнего негодования и горечи, ненависти ко всему человеческому роду, исчез. Но крупица опасности в нём по-прежнему присутствует. Мне не хотелось, чтобы он превратился в какого-то потерянного щенка… Не думаю, что было бы интересно на протяжении продолжительного времени наблюдать за ним таким, как если бы он был полностью кастрирован».

Что касается назревающего романа между Соки и Эриком, тут Скарсгард заручился поддержкой, по крайней мере, одного члена съёмочной группы. «Я думаю, что это здорово для шоу, – сказал Мойер, указав, что между актёрами не существует никакой конкуренции. – Я подошёл к нему в начале сезона и просто сказал: “Слушай, я хочу, чтобы ты выполнял свою работу так хорошо, как только можешь, и не стану присутствовать поблизости, когда тебе придётся делать такого рода вещи. Я не хочу, чтобы ты испытывал необходимость постоянно оглядываться в поисках меня за камерой, орущего «Руки прочь от неё!»”. Мы совершенно не так готовимся к съёмкам. Мы с ним партнёры».

Хотя Скарсгард утверждает, что не имеет никаких специфических критериев при выборе ролей, но всё же предпочитает персонажей вроде Эрика, которые не являются откровенными героями или злодеями. «Когда я смотрю фильм, то всегда нахожу более интересным, когда эта линия размыта. Это делает людей реальными, трёхмерными», – сказал он.

Он даже пытался привнести этот момент в роль Чарли в новых «Соломенных псах», продолжая помнить о спорной сцене насилия с участием его персонажа. Скарскард предупреждает, что римейк серьёзно отличается от оригинала, но, по его словам, главная привлекательность проекта заключалась в том, что он позволил ему исследовать собственные тёмные порывы.

«Оглядитесь по сторонам, – сказал он, – люди всегда демонстрируют большие сияющие белизной зубы, широкие улыбки и делают вид, будто всё превосходно. Но насколько это искренне? По-настоящему ли люди счастливы всё время или есть что-то, с чем они сражаются? Про себя я знаю, что так оно и есть. Я думаю, это действительно здорово – признать наличие внутренней борьбы. Конечно, это интересное путешествие. Оно является пугающим и опасным, но раскрывает твою душу».