НВО: Прежде сир Баристан противостоял ему, думал ли Джорах когда-нибудь о том, что его секрет может быть раскрыт?

Йен: Я думаю, он предполагал это, когда Баристан появился в Астапоре буквально из ниоткуда и спас жизнь Дени. Этот момент стал признанием для Джораха: «Я знаю, кто он». Сир Баристан знал, что Джорах делал на самом деле, будучи частью Малого Совета, но все равно надеялся, что все будет в порядке.

НВО: Что он думал о Дейенерис, когда они впервые встретились? Как Джорах относился к планам Роберта?

Йен: Все началось в моменты редких первых встреч, он наблюдал, как она растет и справляется с трудностями в среде дотракийцев. Ее брат выдал ее замуж, чтобы вернуть власть своей династии. С самого начала Джорах восхищался ею, а потом полюбил. Он принял правильное решение, не делая ненужных шагов, чтобы сохранить ту нить между ними. Мне кажется, это хорошая идея. Вы, думаю, задавались вопросом: «Будет ли он что-то делать?»

НВО: Джорах попросил личной встречи с королевой. Неужели он думал, что это что-то изменит?

Йен: Думаю, да. Много времени они провели вдвоем, могли поговорить по душам, были действительно близки. Уверен, он чувствовал, что нужно дать совет, не упустив шанса. Но она решила, что Джорах преследует совсем другие цели.

НВО: То есть он думал, что это перевесит измену?

Йен: Возможно, он посчитал, что Дени проявит к нему снисхождение за долгую и верную службу. По сравнению с прошлым сезоном его советы были по-настоящему ценными. Именно Джорах стремился сделать все, чтобы уберечь ее, когда сир Баристан не считал это хорошей идеей. Именно он убедил ее пока не возвращаться в Вестерос, выждать время и хорошенько во всем разобраться.

НВО: Но этого оказалось недостаточно.

Йен: Кажется, она так потрясена тем, что произошло, что, вероятно, считает его виновным в смерти кхала Дрого и гибели ее сына. Из-за эмоций ей сложно понять истинную степень вины.

НВО: Можете ли вы прокомментировать съемки сцены в тронном зале и вашу фразу в свою защиту: «Я защищал тебя, убивал за тебя, любил тебя».

Йен: Это было невероятно сложно сыграть. Ден (Вайс) в Девид (Бениофф) пишут очень кратко, поэтому мне пришлось самому разгадывать весь подтекст на двух с небольшим листах этой сцены. В случае чего ответственность лежала на нас, мы должны были найти нужные мелочи для этой сцены, но режиссер Алекс Грейвз подал замечательные идеи для этого напряженного момента.

НВО: Звучало особенно резко, когда Дени запретила Джораху называть ее «кхалиси».

Йен: Это все из-за навалившихся проблем. Нас ожидает разлука, поэтому так вышло. Мы с Эмилией прошли вместе многое. На протяжении четырех сезонов. Два из них мы действительно провели рядом с самого начала, но в нашей сюжетной линии прежде никогда не было столько взаимодействий. Ее брат, кхал Дрого, сир Баристан и другие – многое вставало между нами. Теперь вы можете понять, почему эта сцена получилась такой.

НВО: Сейчас Джорах изгнан уже дважды. Есть ли у него шанс предпринять что-то еще?

Йен: Пожалуй, он опустошен. Он сам принял решение покинуть город только на коне. Но сир Джорах жив. Он скитался вдали от дома долгие годы. Ему не привыкать к лишениям: он нашел себя среди дотракийцев, принял их образ жизни. Джораху известны способы, как влиться в разные культуры, в разные народы - это было еще одной причиной, почему он был так полезен Дени.

НВО: Если бы вас судили, кого бы вы хотели видеть на своей стороне?

Йен: Тириона. Он понимает устройство этого мира. Он сообразительный и, вероятно, обладает живым умом.

НВО: Вас пригласили на какую-нибудь свадьбу в мире ИП. Вы бы приняли или отклонили приглашение?

Йен: Принял бы. Это было бы нечто очень сумасшедшее, я бы хотел стать этому свидетелем. Но я бы непременно прихватил свой меч.

НВО: Как бы вы назвали свой меч?

Йен: Дейенерис.